Вводные замечания
Для достижения поставленной цели я решила сосредоточиться на ранних стадиях Эдипова комплекса, которые выявила Мелани Кляйн, анализируя маленьких детей. Ее достижения, естественно, повлияли и на оценку более поздних стадий, но я думаю, что наилучший способ разобраться с расхождениями во мнениях состоит в обсуждении той области, откуда они берут свое начало.
Хотя, на первый взгляд, мой доклад направлен на то, чтобы подчеркнуть спорные моменты в наших воззрениях на Эдипов комплекс, это не означает, что мы недооцениваем объем или значение общего основания.
Прежде чем подойти вплотную к предмету обсуждения, я хочу четко определить нашу позицию относительно некоторых основополагающих идей, а также вкратце охарактеризовать период, предшествующий Эдипову комплексу.
Теория инстинктов.
Понимание психологических феноменов целиком основывается на открытии динамического бессознательного, которое сделал Фрейд. Два первичных инстинкта – инстинкт жизни и инстинкт смерти – пограничные субстанции между сомой и псюхе, из которых происходят все инстинктивные импульсы, являются источником психической энергии; все психические процессы начинаются с бессознательной фазы.
Идея Фрейда о врожденной антитезе, лежащей на самых глубоких и наиболее динамических уровнях психики, полностью подтверждается работой Мелани Кляйн. Более того, ее работа дала множество наблюдений, которые подкрепляют его теорию, но именно ввиду этого и возникли главные расхождения между ее взглядами и классической теорией.
Я имею в виду то положение, которое психическая сторона инстинктивных побуждений, которую мы называем «бессознательной фантазией», занимает в работе Мелани Кляйн.
Бессознательные фантазии
Под термином «бессознательные фантазии» мы понимаем наиболее примитивные психические образования, которые являются неотъемлемой частью инстинктивных побуждений, и поскольку они являются врожденными, мы считаем, что бессознательные фантазии присущи младенцу с первых дней жизни. Бессознательные фантазии наблюдаются не только у младенца, они являются частью бессознательной психики в любом возрасте и формируют матрицу, из которой развиваются прдсознательные и сознательные процессы. На самых ранних этапах они заменяют собой почти всю совокупность психических процессов и, конечно, являются превербальными или даже невербальными. Слова, которые мы используем, когда хотим выразить их содержания и значения, - это чужеродная стихия, но, если мы не художники, нам без нее никак не обойтись.
Бессознательные фантазии связаны с опытом удовольствия или боли, счастья или тревоги, который получает младенец, они включают в себя его отношения с объектами. Они представляют собой динамические процессы, поскольку заряжены энергией инстинктивных импульсов, и оказывают влияние на развитие механизмов Эго. Например, интроекция развивается из бессознательной фантазии младенца об инкорпорации материнской груди, которая сопровождает направленное к ней страстное желание и реальное ощущение сосания и глотания при контакте с ней.
И наоборот, механизм проекции развивается из фантазии об экспелляции (выталкивании) объекта.
Для того чтобы понимать психическое развитие младенца и многие из его физических процессов, мы должны принимать во внимание его бессознательные фантазии.
Самые ранние объектные отношения
Первый этап детства характеризуется максимальной зависимостью младенца от матери, а также максимальной незрелостью его Эго. Инстинктивные побуждения и фантазии, которые они подразумевают, властвуют безраздельно. Восприятие реальной сущности сэлф и объектов пока является недостаточным, но тем пышнее расцветает фантазия. Чтобы получать удовлетворение, младенцу необходим объект. Когда он удовлетворен, он им всемогущественно владеет. Когда он обласкан и доволен, он обладает идеально хорошей грудью. Он любит эту грудь, он мог бы ее съесть. Он инкорпорирует доставляющую удовольствие грудь и является с ней единым целым. Он засыпает со своим любимым объектом. Если все идет как надо, он будет делать то же самое и во взрослой жизни.
В состоянии голода или боли он не верит, что боль является частью его самого; в ответе за это злая грудь, и он ее ненавидит. Его попытки интроецировать и сохранить хорошую грудь, а также спроецировать свою боль и плохую грудь оказались тщетными. Он чувствует себя преследуемым плохой грудью внутри собственного сэлф.
В работах Мелани Кляйн все время в фокусе находится тревога как наиболее динамичный элемент фрустрации и конфликта. Путем последовательного анализа фантазий, связанных с тревогой, а также защит, обусловленных этими фантазиями, она обнаружила, что наиболее примитивным типом страха является страх персекуторных объектов (изначально – плохой груди), и что механизмы расщепления относятся к самым ранним защитам Я.
Она назвала эти ранние процессы шизоидно-параноидной позицией, точно определяя таким образом характер тревоги и защит от нее, которые превалируют в течение первых нескольких месяцев жизни, и которые позднее ложатся в основу шизофренических расстройств.
Недостаточная связанность раннего Я и использование механизмов расщепления ведут к тому, что младенец живет с хорошим и плохим двойником своего объекта, что соответствует его чувствам удовольствия или фрустрации.
Любовь, ненависть и страх, основополагающие единицы психологического опыта, возникают благодаря инстинктивным побуждениям и физическим ощущениям.
Стадия целостного объекта
На этой стадии, которая начинается приблизительно во второй четверти первого года, Эго младенца более сильное и связанное. Восприятие обуславливает большую интегрированность объектов. Младенец за период времени видит больше и о прошедшем помнит больше. Он распознает своих родителей как целостные объекты, то есть личности. Он отчасти утратил свое всемогущество и обрел более внятное ощущение реальности. Это верно не только для внешнего мира объектов, но также и для внутреннего мира психической реальности.
Конфликт амбивалентности начинает играть свою роль в эмоциональной жизни младенца. Мелани Кляйн считает его ядром инфантильной депрессивной позиции.
Младенец начинает понимать, что мать, которую он любит и ненавидит, - это один и тот же человек, которого он жаждет и на которого нападает. Он чувствует себя несчастным и виноватым, он страдает от боли, которую причиняют ей его деструктивные импульсы, и он боится, что может потерять ее и ее любовь. Эти чувства относятся также и к его внутренней матери.
Ненависть к объекту любви значит так много, поскольку на этой стадии вера во всемогущество зла пересиливает веру в силу любви. Теперь младенец переживает депрессивную тревогу. «Инфантильная депрессивная позиция» представляет собой точку фиксации для позднейших маниакально-депрессивных расстройств.
В норме депрессивные настроения младенца проходят быстро. Среди защит мы различаем регрессивный тип, «маниакальую защиту», которая недалеко отстоит от отрицания и бегства, и прогрессивный тип, который состоит из потребности в репарации и попыток сдерживания деструктивных импульсов, в частности, жадности, чтобы защитить мать.
Кроме того, ребенку помогаю другие факторы, которые проистекают из многочисленных достижений этой стадии.
Это подводит меня ближе к моему основному предмету. Когда младенец начинает осознавать, что его родители – это личности, он также чувствует, что они не просто являются объектами его потребностей и желаний, но у каждого из них есть своя собственная жизнь, а также есть совместная жизнь родителей. С расширением эмоциональной и интеллектуальной орбиты ребенок вступает на триангулярную стадию взаимоотношений с родителями. Он не просто добавляет целостный объект к своим частичным объектам, но чрезвычайно важным фактором в его жизни становятся отношения между отцом и матерью. Вот это первое установление эмоционального треугольника с родителями и является началом Эдипова комплекса. Все больше и больше эмоции, импульсы и фантазии ребенка сосредотачиваются вокруг родительской пары.
Это новое средоточие интереса в его жизни, которое стимулирует и развивает его психические силы, функционирует как еще один способ защиты против депрессивной позиции.
Ранние стадии Эдипова комплекса
Начало Эдипова комплекса совпадает с полиморфно перверсным состоянием инстинктивных импульсов ребенка. Активно проявляются возбуждения, возникающие во всех частях тела, а поскольку эрогенные зоны являются одновременно и местом локализации деструктивных импульсов, у ребенка происходят колебания не только между одним эротическим желанием и другим, но также и между либидиальными и деструктивными стремлениями. Подобные смещения и колебания являются характерными для данной фазы.
Фантазии, сопровождающие эти возбуждения, имеют специфическое содержание. Ребенок хочет испытывать удовлетворение от каждого из его многочисленных побуждений путем специфических оральных, анальных и генитальных контактов с родителями.
Фантазии доставляют ребенку удовольствие, если находятся под влиянием либидо. Он представляет себе исполнение своих полиморфных желаний. Но это продолжается лишь до какого-то момента, и полиморфные желания возвращаются в виде полиморфных страхов, не только потому что родители действительно фрустрируют многие из его желаний, но потому что деструктивные компоненты его желаний, его жестокие побуждения в фантазии переживаются как действия и приводят к разрушенным и разрушительным объектам в его внутреннем и внешнем мире. В начале в этом оркестре полиморфных побуждений солируют оральные импульсы и вместе с уретральной и анальной зонами временно затмевают генитальную, так что генитальные возбуждения отчасти связаны с прегенитальными фантазиями. Однако во второй половине первого года жизни генитальные возбуждения набирают силу, и жажда генитального наслаждения включает в себя желание обрести и подарить ребенка. По нашим наблюдениям, одиннадцатимесячный ребенок не только способен чувствовать ненависть к сопернику и ревность к маленькому брату или сестре, как описывал Фрейд, но сам хочет малыша и завидует собственной матери. Его ревность является обоюдоострой.
Именно к этой фазе мы относим начало бессознательного уравнивания груди, пениса, фекалий, ребенка и т. д., а также инфантильные сексуальные теории, которые Фрейд открыл и приписал ребенку в возрасте от трех до пяти лет. С нашей точки зрения, эти уравнивания и теории выражают фантазии ребенка на полиморфной стадии развития инстинктов, когда возбуждения всех телесных зон, а также либидиальные и деструктивные стремления соперничают друг с другом.
Так теория о том, что родительское половое сношение является актом кормления или выделения, что зачатие ребенка происходит через рот, а рождение через анус, демонстрирует взаимное наложение оральных, выделительных и репродуктивных побуждений и фантазий. Представления о «первичной сцене» или о кастрирующей фаллической матери выдают слияние либидиальных импульсов и импульсов жестокости, что является характерной особенностью ранней инфантильной генитальности.
Трехлетний ребенок способен к вербализации некоторых из этих фантазий, но то время, когда он их выражает, не совпадает с моментом их возникновения. Трехлетний ребенок, достигший значительного уровня организации, уже почти полностью преодолел полиморфное состояние своих инстинктивных импульсов.
Наши клинические наблюдения в анализе детей и взрослых показали, что ключевые содержания Эдипова комплекса, а также наиболее тяжелые конфликты и тревоги имеют отношение к примитивным импульсам и фантазиям, принадлежащим ранним стадиям Эдипова комплекса.
Попутно я бы отметила, что кроме как в сновидениях, мы можем ясно наблюдать фантазии этого раннего периода в определенных состояниях как нормальной, так и патологической регрессии. Обычно в подростковом возрасте ранняя инфантильная сексуальность вновь расцветает. Когда подросток в ужасе отворачивается от собственных импульсов, это происходит не только потому, что он открывает у себя инцестуозный выбор объекта, желание спать с матерью, но и потому что он понимает, что его привлекают и возбуждают извращенные и жестокие фантазии.
Шизофреник в регрессии часто выражает полиморфно перверсные фантазии совершенно неприкрыто и приписывает собственные причудливые телесные ощущения интернализированным родителям и их половому сношению.
После этих общих замечаний я теперь хочу рассмотреть некоторые особенности раннего Эдипова комплекса более подробно.
Мелани Кляйн считает, что и мальчик, и девочка начинают Эдипов комплекс как в прямой, так и в инвертированной форме.
Ранний Эдипов комплекс у мальчика
«Феминная позиция» мальчика обусловлена несколькими факторами. Конфликты депрессивной позиции преимущественно касаются матери и действуют как стимул к поиску нового объекта любви. К тому же он во многом фрустрирован ею, в частности, в процессе отнятия от груди.
Утрата внешней груди укрепляет идентификацию с матерью, которая существовала с самого начала. В триангулярных взаимоотношениях с родителями эта идентификация усиливает гомосексуальный компонент бисексуальности мальчика.
Господствующими среди его многочисленных желаний по отношению к отцу, являются импульсы, направленные на отцовский пенис, который сначала почти полностью приравнивается к груди. Мальчик хочет сосать, проглотить и инкорпорировать его орально, а также через свой анус и пенис, которые он считает рецептивными органами. Существуют и активные варианты подобных фантазий: мальчик хочет войти с помощью своего собственного пениса в тело отца, его рот, анус и половые органы. В конце первого года жизни важную роль играет желание заиметь ребенка от отца.
Эти желания представляют собой источник мужской гомосексуальности. В своей феминной позиции мальчик является врагом и соперником матери.
Зависть мужчины к женщине, к ее способности вынашивать и вскармливать детей была недооценена в классической теории. Однако анализ отцов дает достаточно доказательств подобной зависти. Тогда как распространенность явления «кувада» была подтверждена, заключение о том, что такое проявление желания мужчины быть женщиной берет сове начало в раннем инвертированном Эдиповом комплексе ребенка, не было сделано.
Зависть и ненависть к матери, которые сопровождают первые гомосексуальные импульсы мальчика, являются важным источником страха мужчины перед женщиной. Известные представления о зубастой вагине (vagina dentata) и так называемая теория клоаки (cloaca theory) свидетельствуют о ревностных атаках ребенка на материнские гениталии, а именно о тех фантазиях, в которых атаки совершаются с помощью зубов и экскрементов.
Фантазии о нападении на материнские гениталии могут привести к подавлению гетеросексуальности как у мальчика, так и у девочки. Для мальчика женские гениталии приобретают качества, угрожающие его пенису, а девочка, которая идентифицирует свои собственные гениталии с гениталиями матери, начинает расценивать их как опасный орган, который она не должна использовать с мужчиной, которого любит.
Феминные желания мальчика по отношению к отцу пребывают в остром конфликте с маскулинными желаниями, направленными на мать.
С нашей точки зрения, ребенок предполагает существование вагины, исходя из своих собственных генитальных ощущений. Его побуждение проникать внутрь (пенетрировать) связано с фантазиями о соответствующем половом отверстии в материнском теле. Его первичные либидиальные желания к ней вторично усиливаются репаративными стремлениями. Потребность возместить матери причиненный ущерб, доставив ей генитальное удовольствие и подарив ребенка, во многом способствует установлению гетеросексуальной генитальности мальчика в ходе развития.
Эти маскулинные импульсы связаны с ненавистью к сопернику-отцу, а также с соответствующим ей страхом возмездия со стороны отца.
Желания мальчика как в феминной, так и в маскулинной позиции фрустрируются, и фрустрация становится максимальной, когда ребенок оказывается свидетелем или воображает своих родителей, объединенных в соитии. «Объединенная родительская фигура» является объектом многочисленных фантазий, в которых либидиальные и деструктивные стремления смешиваются и противопоставляются. Почти одновременно ребенок стремится к уничтожению обоих родителей и к уничтожению только своего соперника, тогда как другого родителя он вожделеет. Эти фантазии приводят к тяжелой тревоге: ему страшно, что желанный объект, будь это мать или отец, будет уничтожен в той же атаке, которая была направлена на другого родителя, и его тревоги умножаются, поскольку благодаря фантазиям об инкорпорации он чувствует, что эта ненавистная «первичная сцена» происходит также и внутри него самого.
Тревоги подобного рода играют важную роль в фаллических манифестациях мальчика. Гордость по поводу собственного пениса происходит не только из бессознательного знания о его креативной и репаративной функции. Мы считаем, что такое знание является серьезным стимулом для либидиальных фантазий о половом сношении с матерью. Нарциссическое удовольствие, которое он получает от мастурбации, уринальные игры или эксгибиционизм отчасти используются в качестве защиты от страхов, связанных с материнским телом, которое вследствие его атак превратилось в поле битвы, полное опасных объектов. И через презрение к женским гениталиям и отрицание вагины он пытается отделаться от любых представлений о том, что находится внутри тела, как его собственного, так и материнского, из-за страхов, связанных с внутренними преследователями. Вид его пениса и его функции вновь и вновь дают ему заверение в том, что с ним все хорошо и что ему не стоит бояться преследующих (персекуторных) объектов, находящихся в его собственном теле.
В этой связи я бы напомнила вам сделанное Эрнестом Джонсом четкое описание тех факторов, которые имеют следствием «вторичную природу нарциссического фаллицизма» ('secondary nature of narcissistic phallicism').
Комплекс кастрации
Я уже описала многие из тревог, которые испытывает мальчик в связи с его ранними эдипальными импульсами; если принять во внимание эти тревоги, то предположение Джонса о том, что ужасает именно афаниз (aphanisis), а не просто утрата пениса, приобретает смысл. Что касается специфических страхов по поводу пениса, то на ранних стадиях мальчик боится обоих родителей.
В ответ на свои собственные оральные и анальные атаки он пугается, что его пенис будет откушен, осквернен и отравлен.
После закрепления генитальной организации его основной тревогой становится кастрация от руки отца. Эта тревога тоже имеет депрессивные и персекуторные черты; это не только страх лишиться органа и способности получать сексуальное удовольствие, но также и страх утратить возможность выражать любовь, репаративные и креативные импульсы. Эта депрессивная составляющая подтверждается широко известным уравниваем: быть кастрированным значит быть абсолютно никчемным.
Ранний Эдипов комплекс у девочки
Теперь поговорим о девочке: ее позиция на ранних стадиях Эдипова комплекса во многих отношениях сходна с позицией мальчика. Она тоже колеблется между гетеро- и гомосексуальной позициями, а также между либидиальными и деструктивными стремлениями и испытывает соответствующие состояния тревоги. У нее есть идентичные мотивы, чтобы оставить мать, но в ее случае идентификация с матерью усиливает гетеросексуальные импульсы.
Я рассмотрю здесь только генитальные аспекты ее ранних Эдиповых фантазий.
По нашим наблюдениям, на этой стадии появляются не только ощущения в области клитора, но и вагинальные ощущения. К тому же клитор выполняет проводящую функцию, и его возбуждение стимулирует вагину. Оральные, уретральные и анальные импульсы также приводят к вагинальным ощущениям и фантазиям.
Фантазии, связанные с вагинальными побуждениями имеют особый феминный характер. Маленькая девочка хочет принять и инкорпорировать отцовский пенис, а также обладать им как внутренней неотъемлемой собственностью, а отсюда она вскоре приходит к желанию иметь от него ребенка. Эти желания отчасти из-за того, что они сталкиваются с фрустрацией, чередуются с жаждой обладать внешним пенисом.
Маскулинный компонент ощущений и фантазий связанный с клитором может быть оценен в полной мере, только если принять во внимание конфликты и тревоги девочки, которые следуют из ее феминной позиции.
Когда ревность стимулирует фантазии о нападении на тело ее матери, эти атаки рикошетом возвращаются к ней самой, и она чувствует, что ее собственные гениталии будут искалечены, осквернены, отравлены, уничтожены и так далее, а ее собственный внутренний пенис и дети украдены у нее интернализированной матерью. Эти страхи действуют как нож, поскольку она чувствует, что ей недостает органа, то есть внешнего пениса, который мог бы, как того требует ситуация, успокоить или привести в себя мстительную мать, и поскольку у нее нет доказательств, что в действительности ее половые органы являются неповрежденными. Мы полагаем, что в этом и есть психологическое следствие анатомического различия между полами, которое имеет наибольшее значение для развития девочки.
Мы различаем несколько источников маскулинных влечений у маленькой девочки. Фрустрация ее феминных желаний вызывает ненависть и страх отца и вынуждает ее вернуться назад к матери. Тревоги, относящиеся к внешней и внутренней матери, приводят ее к сосредоточенности на фаллических фантазиях и активности. Ее первичные гомосексуальные тенденции, таким образом, больше всего усиливаются из-за неудачи в феминной позиции. Затем она обнаруживает, что ее мужской орган хуже, что это не настоящий пенис, что он не может соперничать с отцовским пенисом. Поскольку ее фаллицизм в значительной степени является вторичным и защитным феноменом, она развивает зависть к пенису за счет женственности. Она не признает собственную вагину, приписывает детородные свойства исключительно пенису, надеется, что ее клитор вырастет и превратиться в пенис и сталкивается с разочарованием. Обесценивание женственности подчеркивает сверхценность пениса.
Обычные обиды девочки на мать за то, что она утаила от нее пенис и отправила в мир несовершенным созданием, основаны на ее потребности отрицать собственные атаки на тело матери, а также соперничество с обоими родителями. Своими жалобами на то, что она слишком несовершенна, она заверяет, что никогда не была жадной, никогда не узурпировала место матери рядом с отцом, никогда не похищала отцовскую любовь, пенис и детей у нее.
Сказанное не означает, что мы недооцениваем глубокое восхищение, которое испытывает девочка по отношению к пенису, или жадность, которая заставляет ее хотеть иметь все, что является для нее желанным. Мы также не сомневаемся, что зависть к пенису играет важную роль в женской психологии. Моя идея состоит в том, что зависть к пенису является сложной материей, лишь отдельные волокна которой обычно признаются.
Анализ зависти к пенису у женщины с явно выраженной позицией соперничества с мужчинами ясно показывает нам, что она основывается на неудаче в преодолении персекуторной и депрессивной тревог, которые проистекают из ее ранней феминности, и что эти ранние тревоги придают компульсивный характер ее категоричной потребности иметь пенис.
Результаты нашей работы, которые я здесь представила, отличаются от точки зрения Фрейда, будто для девочки является свойственным длительный период доэдипальной фиксации на матери. Феномен, который Фрейд описывал под этим заглавием, на наш взгляд, представляет собой инвертированную форму Эдипова комплекса у девочки, которая чередуется с прямой формой.
Девочка, которая демонстрирует исключительную привязанность к матери и враждебность по отношению к отцу, оказалась не в состоянии совладать с фрустрацией своих первых феминных желаний. Наши наблюдения также заставляют нас не согласиться с точкой зрения, будто желание женщины иметь ребенка занимает второе место по отношению к желанию обладать пенисом.
Роль интроекции
Я постаралась показать, что на всем протяжении своего развития ребенок интернализирует родителей и что его внутренние объекты обладают для него как хорошими, так и плохими чертами. По отношению к хорошему внутреннему объекту он испытывает состояние благополучия, и на самом раннем этапе хороший внутренний объект сливается с сэлф, тогда как состояния тревоги персекуторного или депрессивного характера связываются с плохим или разрушенным внутренними объектами.
Такие отношения между ребенком и родителями преобладают на протяжении ранних стадий Эдипова комплекса, и, следовательно, развитие Эдипова комплекса на всем протяжении находится под влиянием его чувств по отношению к внутренним родителям, под влиянием страхов подвергнуться преследованию с их стороны, а также под влиянием вины за причинение им вреда.
Согласно Фрейду, Супер-эго является следствием интернализации ребенком своих родителей в завершении Эдипова комплекса; напряжение между Эго и Супер-эго переживается как вина и страх возмездия.
Мелани Кляйн полагает, что все процессы интернализации являются составной частью формирования Супер-эго и что это формирование начинается вместе с первым интернализированным объектом - материнской грудью. С ее точки зрения, все время происходит взаимодействие между развитием Эго, Эдиповым комплексом и Супер-эго.
Заключение
В свете работ Мелани Кляйн Эдипов комплекс, открытый Фрейдом, выглядит заключительной стадией процесса, который начинается в раннем младенчестве. Он уходит корнями в ключевую фазу развития. Ребенок делает первые шаги по направлению к распознанию реальности существования других людей, первые шаги к установлению полноценных эмоциональных взаимоотношений; он сталкивается с конфликтом амбивалентности; в его первом опыте триангулярных отношений с родителями его инстинктивные импульсы полиморфно перверсны, и он колеблется между гетеро- и гомосексуальным выбором объекта.
На ранних стадиях Эдипова комплекса впервые наполняются чаши весов. То, как ребенок вступит и выйдет из заключительной стадии во многом зависит от взаимодействия сил на этом раннем этапе.
Понимание проблем ребенка в раннем инфантильном Эдиповом комплексе заставляет нас все больше осознавать истинность открытия Фрейда: Эдипов комплекс - это ядерный комплекс в жизни человека.
ДОПОЛНЕНИЕ
ПОЛИМОРФНАЯ СТАДИЯ ИНСТИНКТИВНОГО РАЗВИТИЯ
Когда я готовила статью для Симпозиума, посвященного ревизии Эдипова комплекса, я была вынуждена снова обдумать, очень тщательно, хорошо знакомый материал. Это всегда полезный опыт, потому что он противодействует тенденции легко использовать термины вместо того, чтобы снова подумать об обстоятельствах и процессах, к которым эти термины отсылают. Тогда я обнаружила, что у меня в голове возникли определенные вопросы, которые я бы хотела представить здесь.
Это касается проблемы стадий инстинктивного развития. Открытия Мелани Кляйн, которые повлекли за собой ревизию Эдипова комплекса, также ведут к пересмотру наших взглядов на последовательность этапов инстинктивного развития.
В своих «Трех очерках по теории сексуальности» (1905), которые являются основой психоаналитических теорий инфантильной сексуальности, Фрейд говорит о полиморфно перверсном характере инфантильной сексуальности. Я процитирую только один отрывок. В своем резюме он говорит:
«Далее опыт показал, что внешние соблазняющие воздействия могут вызывать прерывания латентного периода или даже его прекращение, и что в этой связи фактически подтверждается полиморфно перверзный характер сексуальнго инстинкта у детей;…» (Курсив мой ?)
Абрахам в своем «Развитии либидо» (1924) расширяет наши знания об инфантильной сексуальности в основном в трех направлениях: (1) показывая, что оральная и анальная стадии подразделяются на более мелкие периоды; (2) устанавливая соотношение разных сексуальных стадий с развитием любви к объекту (object-love); и (3) делая акцент на развитии деструктивных стремлений. Что касается третьего пункта, я считаю заслуживающим внимания то, что, хотя его книга появилась четырьмя годами позже статьи «По ту сторону принципа удовольствия», Абрахам не ссылается на инстинкт смерти. Мне кажется, можно сделать вывод, что Абрахам не принимал или, возможно, пока еще не принял теорию инстинкта смерти, и, на мой взгляд, этим можно объяснить, почему он отстаивал идею, что первая оральная стадия, стадия сосания, свободна от деструктивных импульсов «до-амбивалентна», хотя в другом контексте он описывал тип «вампира», то есть стремление убить объект путем высасывания. Здесь между прочим я бы повторила то, на что прежде часто указывалось: что в теории Мелани Кляйн не поддерживается точка зрения относительно до-амбивалентной стадии, как ее описывал Абрахам, но что полученные ею данные о ранних механизмах расщепления, которые порождают идеальную и преследующую грудь, представляют собой важную модификацию идеи Абрахама о до-амбивалентной стадии. Но это только между прочим, поскольку в этом коротком наброске мой основной интерес нацелен на тот факт, что в схему Абрахама не включено понятие о полиморфно перверсной предрасположенности.
Как я постаралась показать в моей статье для Конгресса, в работах Мелани Кляйн это понятие имеет существенное значение. Она часто указывала, что тенденции развития различных зон частично перекрываются и что это наложение характеризует инстинктивный климат ранних стадий Эдипова комплекса.
Сегодня мы можем определить понятие «полиморфно перверсной» предрасположенности более точно. Младенец проявляет тенденцию несогласованным образом испытывать возбуждения от всех частей тела и страстно желать их одновременного удовлетворения; более того, он в равной степени одновременно переживает и ищет удовлетворения либидиальным и деструктивным импульсам.
Полиморфно перверсная предрасположенность, таким образом, возникает из того факта, что младенец с первых дней жизни находится под влиянием двух первичных инстинктов: инстинкта жизни и инстинкта смерти. Их дериваты в форме либидиальных импульсов и импульсов самосохранения, с одной стороны, а также деструктивных и жестоких побуждений, с другой, действуют с самого рождения.
Оба первичных инстинкта действуют в контактах младенца с его первым объектом, и поэтому начинают функционировать таким образом, который Фрейд по отношению к либидо называл «анаклитический». Фрейд наделял эрогенными свойствами все части тела. Наблюдения Мелани Кляйн, сделанные в рамках анализа маленьких детей показали, что существуют также чрезвычайно жестокие фантазии, связанные со всеми частями тела. Значит, из ее работы следует, что утверждение Фрейда о том, как функционирует либидо должно быть расширено, чтобы включить функционирование деструктивных импульсов - идея, которая теоретически следует из концепции первичного инстинкта смерти.
К тому же, она показала, что тревоги, вызванные объединением и противодействием либидо и деструктивных импульсов с самого начала ведут к развитию механизмов Эго, защитных механизмов.
Соображение, которое я хочу здесь предложить состоит в том, что переход от оральной стадии к анальной не является прямым, но что существует интерполяционный период, когда полиморфно перверсная предрасположенность младенца становится в самом деле очевидной и доминирующей.
Полиморфный период или стадия, относящаяся примерно ко второй половине первого года, может рассматриваться как одна из промежуточных станций - по аналогии Абрахама – который не упоминает свои расписания скорых поездов. This polymorphous period or stage, occupying roughly the second half of the first year, could be regarded as one of the intermediate stations—in Abraham's analogy—which his time-table of the express trains does not mention.
Мне кажется, что нетрудно поставить идею об этом полиморфном периоде в один ряд с анальной стадией по Абрахаму, стадией, на которой целью является полностью вытолкнуть из себя и истребить объект. Это стремление появляется в некотором смысле как формирование реакции в ответ на хаос, вызванный одновременным действием стольких по сути конфликтующих и действительно фрустрирующих импульсов вместе с соответствующими им состояниями тревоги. Процесс развития, который последовательно выводит различные зоны на лидирующие позиции, предполагает возрастание власти Эго над инстинктивными побуждениями и, таким образом, отчасти исполняет защитную функцию. Цель первой анальной стадии, состоящая в том, чтобы «освободить» сэлф путем полной эвакуации интернализированных родителей, которые в качестве преследователей уравниваются с собственными экскрементами ребенка, можно понять как реакцию на сокрушающее воздействие первых Эдиповых стремлений (на полиморфной стадии). Опыт выделения и избавления от телесной субстанции начинает занимать центральную позицию, поскольку локальному удовольствию (organ pleasure) – либидиальному удовольствию – сопутствует также и эмоциональный опыт облегчения. Многочисленные клинические наблюдения решительно наводят на мысль, что анальные интересы и удовольствия вторично усиливаются в защитных целях.
В результате дальнейшего развития различных областей Эго эта массивная защита через выталкивание видоизменяется, и устанавливается вторая анальная стадия по Абрахаму, на которой господствующей целью является удерживать объект в таком положении, когда он подвластен и подконтролен. Чем сильнее Эго, тем больше оно может интрапсихически взаимодействовать со своими источниками конфликта, и тем меньше оно пользуется наиболее примитивной защитой выталкивания.
Тогда как я легко могла связать полиморфную стадию со следующей, анальной стадией, я в то же время столкнулась с трудностями, когда попыталась увидеть ее связь с оральной стадией. Меня беспокоила мысль, что, если я рассматриваю полиморфно перверсное состояние инстинктивной жизни, когда начинается Эдипов комплекс, как стадию, которая длится определенное время, если я считаю, что оральная стадия не переходит напрямую в анальную, я не могу объяснить мощное действие анальных тенденций и механизмов в течение первых трех месяцев жизни, а именно на шизоидно-параноидной позиции.
Извержение – расщепление – проецирование: вот цели и механизмы, которые должны соотноситься с анальной функцией. Они имеют анальную природу, даже если присутствуют оральные и назальные формы выталкивания, такие как выплевывание или выдыхание. Это согласуется с нашим клиническим опытом, который показывает, что фантазии, лежащие в основе расщепления и проецирования преимущественно носят анальный характер: преследующий объект приравнивается к фекалиям, фекалии рассматриваются как внутренние преследующие объекты. Пока я размышляла исходя их прямого перехода от оральной к анальной организации, я не видела проблемы в том, чтобы объяснить наличие анальных элементов на стадии, где господствуют оральные. Когда две стадии, так сказать, соседствуют друг с другом, это объясняет взаимное одалживание элементов. Но потом я поняла, что проблема, которая ставит меня в тупик, обусловлена ошибкой или упущением с моей стороны. Мне не удалось разделить действие тенденций, в данном случае анальных тенденций, и функционирование структуры (организации), в данном случае оральной. Это разделение, однако, имеет решающее значение. И если его принять во внимание, вопрос о соседстве или интервале между организациями оказывается несущественным.
Когда наличествует первая, оральная организация, оральные импульсы господствуют, но, конечно, кроме них существуют и другие. Поскольку первым принадлежит верховная власть, они подчиняют остальные инстинктивные позывы своим собственным целям.
Оральные импульсы коренным образом связаны с направленностью вовнутрь, они являются рецептивными. Оральное намерение состоит в том, чтобы овладеть и инкорпорировать объект, от которого ребенок находится в зависимости: хорошую, кормящую, доставляющую удовольствие грудь. Выталкивание и уничтожение связаны с анальным отверстием как органом и его функцией. Под господством оральной организации эти анальные побуждения используются как дополнительная техника для достижения оральной цели сохранения безмятежных отношений с хорошей грудью, с которой сливается сэлф. Цезура рождения, как указывал Фрейд, оказывается менее резкой, чем может показаться с первого взгляда. Ребенок старается продолжить или восстановить пренатальное единство с матерью всеми доступными ему средствами. Оральные импульсы с их направленностью вовнутрь исключительно подходят для достижения этой цели: хорошая грудь инкорпорирована, любима и не отделима от сэлф. Но грудь не всегда оказывается хорошей, ребенок сталкивается с фрустрирующей и преследующей грудью, а также со страданием, исходящим из сэлф, и в ответ на этот болезненный опыт призываются и вводятся в действие анальные тенденции к выталкиванию и уничтожению. Плохое отщепляется, проецируется, удаляется, а преимущественно оральная цель соединения с хорошей матерью сохраняется.
Вдобавок можно сказать, что цель, присущая оральной организации, то есть быть единым целым с матерью и вернуться в пренатальное состояние, последовательно осуществляется там, где действуют расщепление и проекция, потому что эти механизмы среди прочих последствий влекут за собой идентификацию, хотя и особого рода – проективную идентификацию. Мать, в которую ребенок проецирует то, что не желает держать в себе, благодаря этому процессу приходит именно к тому, что вновь несет его в своем теле. Используя как дополнительные анальные тенденции и механизмы, ребенок следует курсу двойной страховки от потери и сепарации.
Тот факт, что он на самом деле достигает этой цели лишь до некоторой степени, а также трудноразрешимые последствия его оральных стремлений лежат за рамками моих сегодняшних размышлений.
Итак, идея о том, что «полиморфно перверсная» стадия интерполируется между оральной и анальной организацией, не конфликтует с теорией оральной организации инстинктивных импульсов. Возможно даже, что признание этой стадии, помогает наглядно увидеть, как непросто пошатнуть господство оральности.
Прежде чем закончить, я бы хотела очень коротко коснуться некоторых наблюдений, о которых можно вынести более верное суждение, допустив, что существует стадия, на которой полиморфно перверсная предрасположенность является очевидной и доминирующей. Эти наблюдения касаются пациентов, чьи матери забеременели в течение этой стадии их развития, братья или сестры которых, таким образом, младше всего лишь на пятнадцать-восемнадцать месяцев или около того. Несмотря на то, что во многих отношениях личности этих пациентов отличаются друг от друга, кажется, у них присутствует некие общие комплексы в объектных отношениях. Им присущи способность к эмпатии и восприимчивость, готовность помочь и понять объект, а также хорошо развитые интеллектуальные сублимации и так далее, то есть, тенденции генитального характера. Но в то же самое время у них есть очень глубоко залегающее чувство обиды, а также невозможность простить, оскорбленная позиция: «я не жду, что меня будут любить и заботиться обо мне. Я знаю, я должен считаться с матерью и ее малышом. Не для меня радости жизни – но я понимаю, что все так, как и должно быть»; то есть, у них также имеются черты характера, восходящие к оральной и анальной стадиям. Многое в этой позиции может быть отнесено к Эдипальным конфликтам полиморфной стадии, усиленным беременностью матери.
Я уверена, что в литературе прошлых лет подобный феномен описывался как несоответствие между развитием либидо и развитием Эго. Мне представляется, что имеет смысл размышлять в понятиях слишком ранней акцентуации генитальных тенденций на полиморфной стадии, когда оральные и анальные импульсы еще недостаточно укрощены, и поэтому вызывают чрезвычайно сильные депрессивные и персекуторные тревоги.
Я, конечно, не хочу сказать, что у ребенка, чья мать забеременела, когда он переживал полиморфную стадию инстинктивного развития, неминуемо должны обнаружиться нарушения объектных отношений. Я привожу свои наблюдения, поскольку они иллюстрируют значение данной фазы для формирования особенностей характера и социальных качеств.
То, что данная стадия заслуживает тщательного изучения, следует также и из наблюдений, касающихся перверсий. Но я не ставлю перед собой цели погрузиться в эту обширную тему в рамках этого небольшого доклада. Хотя, небезынтересно вспомнить, что Фрейд свои выводы относительно инфантильной сексуальности сделал на основе анализа сексуальных отклонений взрослого.
Комментариев нет:
Отправить комментарий